Импорт в Россию живого скота
Импорт в Россию живого скота сродни экспорту газа: прибыли крайне высоки, а «к трубе» допущены не все. Долгие годы данный бизнес держался на убеждении, что хозяйства-покупатели вместе с качественным скотом автоматически получают рост доходов. Но кризис заставил переставить акценты: элитный скот требует элитной инфраструктуры обслуживания, строить ее не на что, и вопрос, как развивать далее животноводство, встал с новой силой.
Признано, что российское поголовье крупного рогатого скота (КРС) генетически себя изжило и не в состоянии дать требуемые результаты. У проблемы есть два решения: ввозить живой скот с хорошей генетикой, или семя. Сторонники осеменения указывают на сложности акклиматизации и риск ввоза болезней. Их противники уверены, что семя, наложенное на российский материал, результата не даст.
Аналогия с нефтегазовым бизнесом так же уместна: чтобы ввозить скот, надо предвидеть постоянно возникающие политические барьеры и уметь их обходить. Так, до 2009 года были закрыты США, но в Россию ввозился «канадский» скот. Дания, крупнейший экспортер, доказывала, что ее не стоит закрывать из-за вируса bloo tang, но ее закрыли; предвидеть это смогли лишь те, кто обладал информацией о межстрановых переговорах. И только они могли предсказать, какое место в поставках займет Австралия, скот которой рассматривается некоторыми специалистами как не слишком конкурентоспособный.
Покупателям выгодно работать с крупными гос. поставщиками. Цена одной головы - несколько тысяч долларов (а берут редко по 500 голов, чаще начиная с тысячи), очень дорога перевозка (особые корабли, специальные трейлеры колоннами машин по 50). Кажется разумным получить субсидированный лизинг и не мучиться с логистикой.
Только «Росагролизинг» ввез в страну около 100 тыс. голов. Это немного по сравнению со всем поголовьем (9,2 миллиона). По идее эти сто тысяч должны дать потомство и облагородить генофонд. Однако многие рассматривают (и используют) данных коров исключительно как «дойных».
Отсюда возникают вопросы: где результат? Хотя субсидирование только молочников обошлось бюджету в 220 млрд. руб. (здесь - не только субсидирование лизинга скота, но его доля заметна), эти громные деньги дали прирост производства молока в 2008 году на 1 процент.
Специалисты называют несколько причин плохого эффекта импортного стада.
Во-первых, при таком масштабном финансировании с деньгами постоянно что-то происходит. Они плохо доходят до «низа», а потом никак не могут вернуться назад. Региональные счетные палаты постоянно журят областные агролизинги за крупные долги клиентов.
Во-вторых, часто слышны претензии к качеству завоза. В целом участники рынка сходятся на том, что средства нац. проекта и гос. программы пошли впустую: скот сам по себе не решает ничего, а интегрального подхода (субсидирование только комплексных кредитов, скот + ферма) не было. Понимая это, новый министр сельского хозяйства снова поднимает вопрос о сооружении типовых ферм на сто голов. Уже известен и поставщик оборудования - известная западная компания. Специалисты говорят, что в комплексе с ценовым регулированием данная мера даст результат минимум через три года.
Другие новости лизинга: Мы Ваша крыша.
|
Вы можете поделиться заинтересовавшей вас информацией в социальных сетях или блогах.